Старый дедушка Коль

Был весёлый король.

Громко крикнул он свите своей:

Эй, налейте нам кубки,

Да набейте нам трубки,

Да зовите моих скрипачей, трубачей,

Да зовите моих скрипачей!

Были скрипки в руках у его скрипачей,

Были трубы у всех трубачей,

Меж болот из малого колодца

Ручеек, не умолкая, льется.

Неприметен чистый ручеек,

Не широк, не звонок, не глубок.

Перейдешь его через дощечку,

А глядишь - ручей разлился в речку,

Хоть местами речку эту вброд

И цыпленок летом перейдет.

Но поят ее ключи, потоки,

И снега, и ливни летних гроз,

Произведения разбиты на страницы

Каждый из нас с самого детства помнит милые сказки для детей о «рассеянном с улицы Бассейной» или забавную историю о женщине, которая «сдавала в багаж диван, кардиган, саквояж…». Вы можете спросить любого человека, КТО написал эти необыкновенные произведения, и каждый, не задумываясь ни на секунду, выпалит: это стихи Самуила Яковлевича Маршака .

Самуил Яковлевич Маршак создал огромное количество стихов для детей. На протяжении всей своей жизни он был хорошимдругом детей. Все его стихи с любовью учат детей наслаждаться красотой поэтического слова. Своими детскими сказками Маршак запросто рисует красочные картинки окружающего мира , рассказывает интересные и познавательные истории, а также учить мечтать о далеком будущем. Самуил Яковлевич детские стихи пробует сочинять уже в самом раннем возрасте. В 12 лет он стал писать целые поэмы. Самые первые сборники писателя со стихами для детей начали выходить больше семидесяти пяти лет назад. С детскими сказками Маршака мы знакомимся довольно рано. Совсем маленькими ребятками мы с необычайным удовольствием слушали, смотрели и читали наизусть его детские сказки: «Усатый-полосатый», «Детки в клетке». Знаменитый поэт и профессиональный переводчик, драматург и педагог, и ко всему прочему редактор - таков огромный творческий багаж Самуила Яковлевича Маршака, читать стихи которого просто необходимо.

ПРОИЗВЕДЕНИЯ ДЛЯ ДЕТЕЙ.
СКАЗКИ. ПЕСНИ. ЗАГАДКИ.
ВЕСЕЛОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ОТ "А" ДО "Я".
СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ.
ПОВЕСТИ В СТИХАХ

Подготовка текста и примечания В. И. Лейбсона

* О СЕБЕ *

{Автобиография-предисловие С. Я. Маршака, написанная им для сборника избранных стихов в серии "Библиотека советской поэзии" (М. 1964).}

Я родился в 1887 году 22 октября старого стиля (3 ноября нового) в городе Воронеже.
Написал я эту обычную для жизнеописаний фразу и подумал: как уместить на нескольких страницах краткой автобиографии долгую жизнь, полную множества событий? Один перечень памятных дат занял бы немало места.
Но ведь этот небольшой сборник стихов, написанных в разные годы (примерно с 1908 по 1963), в сущности, и есть моя краткая автобиография. Здесь читатель найдет стихи, в которых отразились разные периоды моей жизни, начиная с детских и отроческих лет, проведенных на окраинах Воронежа и Острогожска.
Отец мой, Яков Миронович Маршак, работал мастером на заводах (потому-то мы и жили на фабричных окраинах). Но работа на мелких кустарных заводишках не удовлетворяла одаренного человека, который самоучкой постиг основы химии и непрестанно занимался различными опытами. В поисках лучшего применения своих сил и знаний отец со всей семьей переезжал из города в город, пока наконец не устроился на постоянное жительство в Петербурге. Память об этих бесконечных и нелегких переездах сохранилась в стихах о моем детстве.
В Острогожске я поступил в гимназию. Выдержал экзамены на круглые пятерки, но принят был не сразу из-за существовавшей тогда для учеников-евреев процентной нормы. Сочинять стихи я начал еще до того, как научился писать. Многим обязан я одному из моих гимназических учителей, Владимиру Ивановичу Теплых, который стремился привить ученикам любовь к строгому и простому, лишенному вычурности и банальности языку.
Так бы я и прожил в маленьком, тихом Острогожске до окончания гимназии, если бы не случайный и совершенно неожиданный поворот в моей судьбе.
Вскоре после того, как отец нашел работу в Питере, туда переехала и моя мать с младшими детьми. Но и в столице семья наша жила на окраинах, попеременно за всеми заставами - Московской, Нарвской и Невской.
Только я и мой старший брат остались в Острогожске. Перевестись в Петербургскую гимназию нам было еще труднее, чем поступить в острогожскую. Случайно во время летних каникул я познакомился в Петербурге с известным критиком Владимиром Васильевичем Стасовым. Он встретил меня необыкновенно радушно и горячо, как встречал многих молодых музыкантов, художников, писателей, артистов.
Помню слова из воспоминаний Шаляпина: "Этот человек как бы обнял меня душою своей".
Познакомившись с моими стихами, Владимир Васильевич подарил мне целую библиотечку классиков, а во время наших встреч много рассказывал о своем знакомстве с Глинкой, Тургеневым, Герценом, Гончаровым, Львом Толстым. Мусоргским. Стасов был для меня как бы мостом чуть ли не в пушкинскую эпоху. Ведь родился он в январе 1824 года, до восстания декабристов, в год смерти Байрона.
Осенью 1902 года я вернулся в Острогожск, а вскоре пришло письмо от Стасова, что он добился моего перевода в петербургскую 3-ю гимназию - одну из немногих, где после реформы министра Ванновского сохранилось в полном объеме преподавание древних языков. Эта гимназия была параднее и официальное моей острогожской. В среде бойких и щеголеватых столичных гимназистов я казался - самому себе и другим - скромным и робким провинциалом. Гораздо свободнее и увереннее чувствовал я себя в доме у Стасова и в просторных залах Публичной библиотеки, где Владимир Васильевич заведовал художественным отделом. Кого только не встречал я здесь - профессоров и студентов, композиторов, художников и писателей, знаменитых и еще никому не известных. Стасов возил меня в музей Академии художеств смотреть замечательные рисунки Александра Иванова, а в библиотеке показывал мне собрание народных лубочных картинок с надписями в стихах и в прозе. Он же впервые заинтересовал меня русскими сказками, песнями и былинами.
На даче у Стасова, в деревне Старожиловке, в 1904 году я встретился с Горьким и Шаляпиным, и эта встреча повела к новому повороту в моей судьбе. Узнав от Стасова, что с переезда в Питер я часто болею, Горький предложил мне поселиться в Ялте. И тут же обратился к Шаляпину: "Устроим это, Федор?" - "Устроим, устроим!" - весело ответил Шаляпин.
А через месяц пришло от Горького из Ялты известие о том, что я принят в ялтинскую гимназию и буду жить в его семье, у Екатерины Павловны Пешковой.
Я приехал в Ялту, когда там еще свежа была память о недавно скончавшемся Чехове. В этом сборнике помещены стихи, в которых я вспоминаю впервые увиденный мною тогда осиротевший чеховский домик на краю города.
Никогда не забуду, как приветливо встретила меня - в ту пору еще совсем молодая - Екатерина Павловна Пешкова. Алексея Максимовича в Ялте уже не было, но и до его нового приезда дом, где жила семья Пешковых, был как бы наэлектризован надвигавшейся революцией.
В 1905 году город-курорт нельзя было узнать. Здесь в первый раз увидел я на улицах огненные полотнища знамен, услышал под открытым небом речи и песни революции. Помню, как в Ялту приехал Алексей Максимович, незадолго до того выпущенный из Петропавловской крепости. За это время он заметно осунулся, побледнел и отрастил небольшую рыжеватую бороду. У Екатерины Павловны он читал вслух написанную им в крепости пьесу "Дети Солнца".
Вскоре после бурных месяцев 1905 года в Ялте начались повальные аресты и обыски. Здесь в это время властвовал свирепый градоначальник, генерал Думбадзе. Многие покидали город, чтобы избежать ареста. Вернувшись в Ялту из Питера в августе 1906 года после каникул, я не нашел здесь семьи Пешковых.
Я остался в городе один. Снимал комнатку где-то на Старом базаре, давал уроки. В эти месяцы одиночества я запоем читал новую, неизвестную мне до того литературу - Ибсена, Гауптмана, Метерлинка, Эдгара По, Бодлера, Верлена, Оскара Уайльда, наших поэтов-символистов. Разобраться в новых для меня литературных течениях было нелегко, но они не поколебали той основы, которую прочно заложили в моем сознании Пушкин, Гоголь, Лермонтов, Некрасов, Тютчев, Фет, Толстой и Чехов, народный эпос, Шекспир и Сервантес.
Зимой 1906 года меня вызвал к себе директор гимназии. Под строгим секретом он предупредил меня, что мне грозит исключение из гимназии и арест, и посоветовал покинуть Ялту как можно незаметнее и скорее.
И вот я снова очутился в Питере. Стасов незадолго до того умер, Горький был за границей. Как и многим другим людям моего возраста, мне пришлось самому, без чьей-либо помощи, пробивать себе дорогу в литературу. Печататься я начал с 1907 года в альманахах, а позднее в только что возникшем журнале "Сатирикон" и в других еженедельниках. Несколько стихотворений, написанных в ранней молодости, лирических и сатирических, вошло в эту книгу.
Среди поэтов, которых я и до того знал и любил, особое место занял в эти годы Александр Блок. Помню, с каким волнением читал я ему в его скромно обставленном кабинете свои стихи. И дело было тут не только в том, что передо мною находился прославленный, уже владевший умами молодежи поэт. С первой встречи он поразил меня своей необычной - открытой и бесстрашной - правдивостью и какой-то трагической серьезностью. Так обдуманны были его слова, так чужды суеты его движения и жесты. Блока можно было часто встретить в белые ночи одиноко шагающим по прямым улицам и проспектам Петербурга, и он казался мне тогда как бы воплощением этого бессонного города. Больше всего образ его связан в моей памяти с питерскими Островами. В одном из стихотворений я писал:

Давно стихами говорит Нева.
Страницей Гоголя ложится Невский.
Весь Летний сад - Онегина глава.
О Блоке вспоминают Острова,
А по Разъезжей бродит Достоевский...

В самом начале 1912 года я заручился согласием нескольких редакций газет и журналов печатать мои корреспонденции и уехал учиться в Англию. Вскоре по приезде я и моя молодая жена, Софья Михайловна, поступили в Лондонский университет: я - на факультет искусств (по-нашему - филологический), жена - на факультет точных наук.
На моем факультете основательно изучали английский язык, его историю, а также историю литературы. Особенно много времени уделялось Шекспиру. Но, пожалуй, больше всего подружила меня с английской поэзией университетская библиотека. В тесных, сплошь заставленных шкафами комнатах, откуда открывался вид на деловитую, кишевшую баржами и пароходами Темзу, я впервые узнал то, что переводил впоследствии, - сонеты Шекспира, стихи Вильяма Блейка, Роберта Бернса, Джона Китса, Роберта Браунинга, Киплинга. А еще набрел я в этой библиотеке на замечательный английский детский фольклор, полный причудливого юмора. Воссоздать на русском языке эти трудно поддающиеся переводу классические стихи, песенки и прибаутки помогло мне мое давнее знакомство с нашим русским детским фольклором.
Так как литературных заработков нам едва хватало на жизнь, мне с женой довелось жить в самых демократических районах Лондона - сначала в северной его части, потом в самой бедной и густо населенной - восточной, и только под конец мы выбрались в один из центральных районов поблизости от Британского музея, где жило много таких же студентов-иностранцев, как и мы.
А на каникулах мы совершали пешие прогулки по стране, измерили шагами два южных графства (области) - Девоншир и Корнуолл. Во время одной из далеких прогулок мы познакомились и подружились с очень интересной лесной школой в Уэльсе ("Школой простой жизни"), с ее учителями и ребятами.
Все это оказало влияние на мою дальнейшую судьбу и работу.
В ранней молодости, когда я больше всего любил в поэзии лирику, а в печать отдавал чаще всего сатирические стихи, я и представить себе не мог, что со временем переводы и детская литература займут большое место в моей работе. Одно из первых моих стихотворений, помещенных в "Сатириконе" ("Жалоба"), было эпиграммой на переводчиков того времени, когда у нас печаталось много переводов из французской, бельгийской, скандинавской, мексиканской, перуанской и всяческой другой поэзии. Тяга ко всему заграничному была тогда так велика, что многие стихотворцы щеголяли в своих стихах иностранными именами и словечками, а некий литератор даже избрал для себя звучный, похожий на королевское имя псевдоним - "Оскар Норвежский". Только лучшие поэты того времени заботились о качестве своих переводов. Бунин перевел "Гайавату" Лонгфелло так, что этот перевод мог занять место рядом с его оригинальными стихами. То же можно сказать о переводах Брюсова из Верхарна и армянских поэтов, о некоторых переводах Бальмонта из Шелли и Эдгара По, Александра Блока из Гейне. Можно назвать еще нескольких талантливых и вдумчивых переводчиков. А большинство стихотворных переводов было делом рук литературных ремесленников, часто искажавших и оригинал, с которого переводили, и родной язык.
Руками ремесленников делалась в то время и наиболее ходкая литература для детей. Золотым фондом детской библиотеки была классика, русская и зарубежная, фольклор и те повести, рассказы и очерки, которые время от времени дарили детям лучшие современные писатели, популяризаторы науки и педагоги. Преобладали же в предреволюционной детской литературе (особенно в журналах) слащавые и беспомощные стишки и сентиментальные повести, героями которых были, по выражению Горького, "отвратительно-прелестные мальчики" и такие же девочки.
Не удивительно то глубокое предубеждение, которое я питал тогда к детским книжкам в тисненных золотом переплетах или в дешевых пестрых обложках.
Переводить стихи я начал в Англии, работая в нашей тихой университетской библиотеке. И переводил я не по Заказу, а по любви - так же, как писал собственные лирические стихи. Мое внимание раньше всего привлекли английские и шотландские народные баллады, поэт второй половины XVIII и первой четверти XIX века Вильям Блейк, прославленный и зачисленный в классики много лет спустя после смерти, и его современник, умерший еще в XVIII веке, - народный поэт Шотландии Роберт Бернс.
Над переводом стихов обоих поэтов я продолжал работать и по возвращении на родину. Мои переводы народных баллад и стихов Вордсворта и Блейка печатались в 1915-1917 годах в журналах "Северные записки", "Русская мысль" и др.
А к детской литературе я пришел позже - после революции,
Вернулся я из Англии на родину за месяц до первой мировой войны. В армию меня не взяли из-за слабости зрения, но я надолго задержался в Воронеже, куда в начале 1915 года поехал призываться. Здесь я с головою ушел в работу, в которую постепенно и незаметно втянула меня сама жизнь. Дело в том, что в Воронежскую губернию царское правительство переселило в это время множество жителей прифронтовой полосы, преимущественно из беднейших еврейских местечек. Судьба этих беженцев всецело зависела от добровольной общественной помощи. Помню одно из воронежских зданий, в котором разместилось целое местечко. Здесь нары были домами, а проходы между ними - улочками. Казалось, будто с места на место перенесли муравейник со всеми его обитателями. Моя работа заключалась в помощи детям переселенцев.
Интерес к детям возник у меня задолго до того, как я стал писать для них книжки. Безо всякой практической цели бывал я в петербургских начальных школах и приютах, любил придумывать для ребят фантастические и забавные истории, с увлечением принимал участие в их играх. Еще теснее сблизился я с детьми в Воронеже, когда мне пришлось заботиться об их обуви, пальтишках и одеялах.
И все же помощь, которую мы оказывали ребятам-беженцам, носила оттенок благотворительности.
Более глубокая и постоянная связь с детьми установилась у меня только после революции, которая открыла широкий простор для инициативы в делах воспитания.
В Краснодаре (ранее Екатеринодаре), где служил на заводе мой отец и куда летом 1917 года переселилась вся наша семья, я работал в местной газете, а после восстановления Советской власти заведовал секцией детских домов и колоний областного отдела народного образования. Здесь же, с помощью заведующего отделом М. А. Алексинского, я и еще несколько литераторов, художников и композиторов организовали в 1920 году один из первых в нашей стране театров для детей, который скоро вырос в целый "Детский городок" со своей школой, детским садом, библиотекой, столярной и слесарной мастерскими и различными кружками.
Вспоминая эти годы, не знаешь, чему больше удивляться: тому ли, что в стране, истощенной интервенцией и гражданской войной, мог возникнуть и существовать несколько лет "Детский городок", или же самоотверженности его работников, довольствовавшихся скудным пайком и заработком.
А ведь в коллективе театра были такие работники, как Дмитрий Орлов (впоследствии народный артист РСФСР, актер Театра Мейерхольда, а потом МХАТа), как старейший советский композитор В. А. Золотарев и другие.
Пьесы для театра писали по преимуществу двое - я и поэтесса Е. И. Васильева-Дмитриева. Это и было началом моей поэзии для детей, которой отведено значительное место в этом сборнике.
Оглядываясь назад, видишь, как с каждым годом меня все больше и больше захватывала работа с детьми и для детей. "Детский городок" (1920-1922), Ленинградский театр юного зрителя (1922-1924), редакция журнала "Новый Робинзон" (1924-1925), детский и юношеский отдел Ленгосиздата, а потом "Молодой гвардии" и, наконец, ленинградская редакция Детгиза (1924-1937).
Журнал "Новый Робинзон" (носивший сначала скромное и неприхотливое название "Воробей") сыграл немаловажную роль в истории нашей детской литературы. В нем были уже ростки того нового и оригинального, что отличает эту литературу от прежней, предреволюционной. На его страницах впервые стали печататься Борис Житков, Виталий Бианки, М. Ильин, будущий драматург Евгений Шварц.
Еще более широкие возможности открылись передомною и другими сотрудниками журнала, когда мы начали работать в издательстве. За тринадцать лет этой работы менялись издательства, в ведении которых редакция находилась, но не менялась - в основном - сама редакция, неустанно искавшая новых авторов, новые темы и жанры художественной и познавательной литературы для детей. Работники редакции были убеждены в том, что детская книга должна и может быть делом высокого искусства, не допускающего никаких скидок на возраст читателя.
Здесь выступили со своими первыми книгами Аркадий Гайдар, М. Ильин, В. Бианки, Л. Пантелеев, Евг. Чарушин, Т. Богданович, Д. Хармс, А. Введенский, Елена Данько, Вяч. Лебедев, Н. Заболоцкий, Л. Будогоская и многие другие писатели. Здесь же вышла и книга Алексея Толстого "Приключения Буратино".
Мы и не знали в то время, как внимательно следил за нашей работой находившийся тогда в Италии А. М. Горький, придававший первостепенное значение детской литературе. Еще в самые первые годы революции он основал журнал для детей "Северное сияние", а потом редактировал при участии Корнея Чуковского и Александра Бенуа веселый и праздничный детский альманах "Елка".
Мое общение с Алексеем Максимовичем прервалось еще со времени его отъезда за границу в 1906 году.
И вот в 1927 году я получил от него из Сорренто письмо, в котором он с похвалой отзывался о книгах Бориса Житкова, Виталия Бианки и моих, а также о рисунках В. В. Лебедева, который работал в нашей редакции рука об руку со мной. С тех пор от внимания Горького не ускользала ни одна сколько-нибудь выдающаяся книга для детей. Он радовался появлению повести Л. Пантелеева и Г. Белых "Республика Шкид", выходу "Рассказа о великом плане" и книги "Горы и люди" М. Ильина. В альманахе, печатавшемся под его редакцией, он поместил вышедшую у нас детскую книгу известного физика М. П. Бронштейна "Солнечное вещество".
А когда в 1929-1930 годах на меня и на всю нашу редакцию ополчились соединенные силы наиболее непримиримых рапповцев и догматиков от педологии, Алексей Максимович выступил с гневной отповедью всем гонителям фантазии и юмора в детской книге (статьи "Человек, уши которого заткнуты ватой", "О безответственных людях и о детской книге наших дней" и др.).
Помню, как после одного из совещаний о детской литературе Горький спросил меня своим мягким, приглушенным баском:
"- Ну, что, позволили наконец разговаривать чернильнице со свечкой?
И добавил, покашливая, совершенно серьезно:
- Сошлитесь на меня. Я сам слышал, как они разговаривали. Ей-богу!"
В 1933 году Горький пригласил меня к себе в Сорренто, чтобы наметить в общих чертах программу будущего - как мы его тогда называли - Детиздата и поработать над письмом (докладной запиской) в ЦК партии об организации первого в мире и небывалого по масштабам государственного издательства детской литературы.
Когда же в 1934 году в Москве собрался Первый всесоюзный съезд советских писателей, Алексей Максимович предложил, чтобы мое выступление ("О большой литературе для маленьких") было заслушано на съезде сейчас же после его доклада, как содоклад. Этим он хотел подчеркнуть значительность и важность детской книги в наше время.
Последнее мое свидание с Горьким было в Тессели (в Крыму) месяца за два до его кончины. Он передал мне намеченные им для издания списки книг для детей младшего и среднего возраста, а также проект раздвижной географической карты и геологического глобуса.
В следующем, 1937 году наша редакция в том составе, в каком она работала в предшествовавшие годы, распалась. Двое редакторов были по клеветническому навету арестованы. Правда, через некоторое время их освободили, но фактически прежняя редакция перестала существовать. Вскоре я переехал в Москву.
Редакция отнимала у меня много сил и оставляла мало времени для собственной литературной работы, и все же я вспоминаю ее с удовлетворением и с чувством глубокой благодарности к моим товарищам по работе, так самоотверженно и самозабвенно преданных делу. Этими товарищами были замечательный художник В. В. Лебедев, талантливые писатели-редакторы Тамара Григорьевна Габбе, Евгений Шварц, А. Любарская, Леонид Савельев, Лидия Чуковская, З. Задунайская.
Кукрыниксами - М. В. Куприяновым, П. Н. Крыловым и Н. А. Соколовым.
Сатирические стихи послевоенных лет были обращены, главным образом, против сил, враждебных миру.
Делу мира посвящен и текст оратории, который я напи сал для композитора Сергея Прокофьева. С ним же я работал над кантатой "Зимний костер".
И наконец, в 1962 году впервые вышла моя "Избранная лирика".
Сейчас я продолжаю работать в жанрах, в которых работал и раньше. Пишу лирические стихи, написал новые детские книги в стихах, перевожу Бернса и Блейка, работаю над новыми статьями о мастерстве, а в последнее время вернулся к драматургии - написал комедию-сказку "Умные вещи".
С. МАРШАК
Ялта, 1963

* СКАЗКИ. ПЕСНИ. ЗАГАДКИ *

* НАЧИНАЕТСЯ РАССКАЗ *

Раз,
Два,
Три,
Четыре.
Начинается рассказ:
В сто тринадцатой квартире
Великан живет у нас.

На столе он строит башни,
Строит город в пять минут.
Верный конь и слон домашний
Под столом его живут.

Вынимает он из шкафа
Длинноногого жирафа,
А из ящика стола -
Длинноухого осла.

Полон силы богатырской,
Он от дома до ворот
Целый поезд пассажирский
На веревочке ведет.

А когда большие лужи
Разливаются весной,
Великан во флоте служит
Самым младшим старшиной.

У него бушлат матросский,
На бушлате якоря.
Крейсера и миноноски
Он ведет через моря.

Пароход за пароходом
Он выводит в океан.
И растет он с каждым годом,
Этот славный великан!

Самуил Яковлевич Маршак. Произведения для детей. Том 1
МЯЧ
УСАТЫЙ-ПОЛОСАТЫЙ
ДВА ДРОЗДА
ВАНЬКА-ВСТАНЬКА
БОЛЬШОЙ КАРМАН
ЗООСАД
СЛОН
ЖИРАФ
ТИГРЕНОК
ЗЕБРЫ

МАРШАК САМУИЛ ЯКОВЛЕВИЧ - советский поэт, переводчик, драматург, литературный критик, редактор.

Родился в семье техника-мастера на химических заводах. С раннего детства писал стихи. В 1902 вместе с семьей переехал в Петербург, где случай помог ему познакомиться с В.В.Стасовым, а через чего с Ф.И.Шаляпиным и М.Горьким, принявшими горячее участие в судьбе талантливого мальчика. Хлопотами Стасова Маршак, сын еврея из черты оседлости, был определен в гимназию; впоследствии Горький поселил его у своей жены, Е.П.Пешковой, в Ялте (1904–1906), где Маршак продолжал учебу на средства Горького и Шаляпина. С 1907, вернувшись в Петербург, начал выступать в одном из популярнейших журналов Серебряного века – «Сатириконе». В 1912–1915 жил в Англии, слушал лекции на филологическом факультете Лондонского университета (1913–1914); в 1915–1917 в журналах «Северные записки», «Русская мысль» и др. изданиях опубликовал свои первые переводы (стихи Р.Бернса, У.Блейка, У.Вордсворта, английские и шотландские народные баллады). Вернувшись в Россию, участвовал в организации помощи малолетним сиротам и беженцам – жертвам Первой мировой войны. Летом 1917 в Екатеринодаре (Краснодар) организовал и возглавил «Детский городок» – комплекс детских учреждений (школа, библиотека, мастерские и т.п.), включавший в себя и один из первых советских театров юного зрителя. Для него Маршак и поэтесса Е.И.Васильева (Дмитриева; псевд. – Черубина де Габриак) писали пьесы-сказки (совместный сб. Театр для детей, 1922).

В 1922 переехал в Петроград, где стал заведующим литературно-репертуарной частью Театра юных зрителей, а вскоре начали выходить стихотворные книжки Маршака, мгновенно завоевавшие любовь маленьких читателей: Детки в клетке, Пожар, Сказка о глупом мышонке (все 1923), Цирк, Мороженое, Вчера и сегодня (все 1925), Багаж (1926), Пудель, Почта (обе 1927), Вот какой рассеянный (1930) и др. В игрушечный мир дореволюционной детской литературы Маршак (как и К.И.Чуковский и Д.И.Хармс) ввел живые и узнаваемые, обаятельные и забавные, фантазийные и поучительные образы людей, взрослых и маленьких, зверей, птиц, вещей, попадающих в самые разнообразные ситуации, вызывающие смех, сочувствие, понимание, недоверие – целый спектр чувств, в основу которых писатель ненавязчиво и тонко кладет назидание, наставляющее без принуждения и скуки.

Жанровое разнообразие поэзии Маршака (маленькая стихотворная новелла, баллада, загадка, сценка, песенка, сказка и присказка, считалка) сочеталось с удивительной легкостью, органическим изяществом, виртуозной простотой стиха, определенностью композиции, четкостью музыкального ритма, смысловой насыщенностью текста, мудрого для взрослых и понятного детям. Неслучайно многие строки Маршака – стихи, по выражению Чуковского, «алмазной чеканки» – вошли в культурный обиход россиян как пословицы, поговорки и афоризмы.

В 1924–1925 – редактор журнала «Новый Робинзон», в котором впервые стали печататься Б.С.Житков, М.Ильин (брат Маршака), В.В.Бианки, Е.Л.Шварц и др. будущие классики отечественной детской литературы. В 1924–1934, возглавляя Детский отдел Госиздата, Маршак ввел в детскую литературу не менее ярких Л.Пантелеева, Г.Г.Белых, Хармса, А.И.Введенского и др. Вполне заслуженно Горький еще в начале 1930-х годов назвал Маршака «основоположником детской литературы у нас».

В 1937 переехал в Москву, продолжая писать стихи для детей и переводить на русский язык английскую поэзию. В «детских» произведениях поэт не боится затрагивать и производственные, и мировоззренческие, и серьезные морально-психологические («Ежели вы / Вежливы / И к совести / Не глухи, / Вы место / Без протеста / Уступите / Старухе. / Ежели вы / Вежливы / В душе, а не для виду, / В троллейбус / Вы поможете / Взобраться / Инвалиду...»), и политические проблемы, искусно, остроумно, даже весело расширяя границы мира юных читателей (Мастер-ломастер, Война с Днепром, Мистер Твистер, Рассказ о неизвестном герое и др.).

В годы Великой Отечественной войны Маршак выступал с сатирическими текстами на газетных полосах (Юный Фриц, или Экзамен на аттестат «зверости»; по его мотивам – киносценарий Юный Фриц, или Сентиментальное воспитание, 1942–1943; одноим. к/ф Г.А.Козинцева), во фронтовых листовках и агитационных плакатах (в т.ч. составлял подписи к рисункам Кукрыниксов, напр., «Днем фашист сказал крестьянам: / „Шапку с головы долой!" / Ночью отдал партизанам / Каску вместе с головой»). В то же время в стихах Маршака военных и послевоенных лет усиливается лирическое начало, углубляется психологизм, появляется пейзаж – без утраты светлого, жизнерадостного, «детского» мироощущения (сборники Почта военная, 1944; Разноцветная книга, Быль-небылица, оба 1947; Круглый год, 1948; Тихая сказка 1956; Вакса-Клякса, Угомон, оба 1958; энциклопедия в стихах Веселое путешествие от А до Я, 1953, и др.). Особенно это ощутимо во «взрослых» стихах Маршака, над которыми он начал интенсивно работать в эти годы, и в его переводах (кроме вышеназванных авторов, Дж.Г.Байрон, Д.Китс, Р.Киплинг, Р.Стивенсон, Р.Браунинг, Э.Лира, Г.Гейне, Дж.Родари и др., в т.ч. украинские, белорусские, армянские и др. иноязычные поэты).

Эпоху в отечественной словесности составили его переводы 154-х сонетов У.Шекспира (в числе которых знаменитый 66-й сонет: «Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж / Достоинство, что просит подаянья, / Над простотой глумящуюся ложь, / Ничтожество в роскошном одеянье... / И прямоту, что глупостью слывет, / И глупость в маске мудреца, пророка, / И вдохновения зажатый рот, / И праведность на службе у порока...»).

В 1962 вышла книга Избранной лирики Маршака (Ленинская премия, 1963), куда вошли, в числе прочего, «лирические эпиграммы», как их называл сам поэт, – афористичные четверостишия и двустишия, аккумулирующие в чеканных и мелодичных строфах глубокую, ироничную, жизнелюбивую мудрость их автора.

Шедевры многогранного творчества Маршака – и его лирические эпиграммы («Немало книжек выпущено мной, / Но все они умчались, точно птицы. / И я остался автором одной / Последней, недописанной страницы», 1964), и философские раздумья («Все те, кто дышит на земле, / При всем их самомнении – / Лишь отражения в стекле, / Ни более, ни менее...», 1964), и послания (Т.Г – «Все лучшее ты отдавала даром, / Делилась счастьем и душевным жаром, / Нежданным кладом, что нашла сама, / Игрой живого, быстрого ума...», начало 1960-х годов), и элегии («Колышутся тихо цветы на могиле / От легкой воздушной струи. / И в каждом качанье негнущихся лилий / Я вижу движенья твои...», 1958), и пейзажная лирика («В полутьме я увидел: стояла / За окном, где кружила метель, / Словно только что с зимнего бала, / В горностаи одетая ель...», 1957), и раздумья о поэтическом творчестве («Бывало, полк стихов маршировал, / Шеренги шли размеренно и в ногу, / Рифмованные, звонкие слова / Литаврами звенели всю дорогу...»). Долговременную славу принесли Маршаку и его пьесы-сказки (до сих пор не покидающие ни театральных подмостков, ни радиомикрофона, ни теле- и киноэкрана (Кошкин дом, 1922; Двенадцать месяцев, 1943, 2-я ред. 1962; Горя бояться – счастья не видать, 1922, 1954; Умные вещи, 1940, 1964).

Важной стороной деятельности Маршака была его мемуаристика и литературная критика (автобиографическая повесть В начале жизни. Страницы воспоминаний, 1960; сборник статей о литературном мастерстве, заметок и воспоминаний Воспитание словом, 1961), а также постоянное общение с коллегами по поэтическому цеху, в т.ч. начинающими (с ними Маршак был не только доброжелателен, но и предельно откровенен, называя, по свидетельству очевидцев, дурные стихи «дурными поступками»).

Общепризнанный, читаемый и любимый классик отечественной литературы 20 в., Маршак был удостоен самых высоких наград (кроме Ленинской, Государственные премии 1942, 1946, 1949, 1951). Свидетельством широты и мощи его таланта стал венок из вереска, присланный на его похороны из Шотландии, с родины Бернса, свежую и естественную лирику которого поэт сделал фактом русской литературы. Стихи самого Маршака переведены на многие языки народов мира.

Самуи́л Я́ковлевич Марша́к (1887-1964) - русский советский поэт, драматург, переводчик, литературный критик.

Лауреат Ленинской (1963) и 4-х Сталинских премий (1942, 1946, 1949, 1951).

Самуил Маршак родился 3 ноября 1887 года в Воронеже в слободе Чижовка, в еврейской семье. Его отец, Яков Миронович Маршак (1855-1924), работал мастером на мыловаренном заводе; мать - Евгения Борисовна Гительсон - была домохозяйкой. Фамилия «Маршак» является сокращением, (ивр. ‏מהרש"ק‏‎‎‎) означающим «Наш учитель рабби Аарон Шмуэль Кайдановер» и принадлежит потомкам этого известного раввина и талмудиста (1624-1676).

Раннее детство и школьные годы Самуил провёл в городке Острогожске под Воронежем. Учился в 1899-1906 годах в Острогожской, 3-й Петербургской и Ялтинской гимназиях. В гимназии учитель словесности привил любовь к классической поэзии, поощрял первые литературные опыты будущего поэта и считал его вундеркиндом.

Одна из поэтических тетрадей Маршака попала в руки В. В. Стасова, известного русского критика и искусствоведа, который принял горячее участие в судьбе юноши. С помощью Стасова Самуил переезжает в Петербург и учится в одной из лучших гимназий. Целые дни проводит он в публичной библиотеке, где работал Стасов.

В 1904 году в доме Стасова Маршак познакомился с Максимом Горьким, который отнёсся к нему с большим интересом и пригласил его на свою дачу в Ялте, где Маршак жил в 1904-1906 годах. Печататься начал в 1907 году, опубликовав сборник «Сиониды», посвящённый еврейской тематике; одно из стихотворений было написано на смерть Теодора Герцля. Тогда же он перевёл несколько стихотворений Хаима Нахмана Бялика с идиша и иврита.

Когда семья Горького вынуждена была покинуть Крым из-за репрессий царского правительства после революции 1905 года, Маршак вернулся в Петербург, куда к тому времени перебрался его отец, работавший на заводе за Невской заставой.

В 1911 году Самуил Маршак вместе со своим другом, поэтом Яковом Годиным, и группой еврейской молодёжи совершил длительное путешествие по Ближнему Востоку: из Одессы они отплыли на корабле, направляясь в страны Восточного Средиземноморья - Турцию, Грецию, Сирию и Палестину. Маршак поехал туда корреспондентом петербургской «Всеобщей газеты» и «Синего журнала». Лирические стихотворения, навеянные этой поездкой, принадлежат к числу наиболее удачных в творчестве молодого Маршака («Мы жили лагерем в палатке…» и другие).

В этой поездке Маршак познакомился с Софьей Михайловной Мильвидской (1889-1953), с которой вскоре по возвращении они поженились. В конце сентября 1912 года молодожёны отправились в Англию. Там Маршак учился сначала в политехникуме, затем в Лондонском университете (1912-1914). Во время каникул он много путешествовал пешком по Англии, слушал английские народные песни. Уже тогда начал работать над переводами английских баллад, впоследствии прославивших его.

В 1914 году Маршак вернулся на родину, работал в провинции, публиковал свои переводы в журналах «Северные записки» и «Русская мысль». В военные годы занимался помощью детям беженцев.

В 1915 году вместе с семьёй жил в Финляндии в природном санатории доктора Любека.

В 1918 году - жил в Петрозаводске, работал в Олонецком губернском отделе народного образования, затем бежит на Юг - в Екатеринодар, где сотрудничал в газете «Утро Юга» под псевдонимом «Доктор Фрикен». Публиковал там стихи и антибольшевистские фельетоны.

В 1919 году издаёт (под псевдонимом «Доктор Фрикен») первый сборник «Сатиры и эпиграммы».

В 1920 году, живя в Екатеринодаре, Маршак организует там комплекс культурных учреждений для детей, в частности, создаёт один из первых в России детских театров и пишет для него пьесы. В 1923 году он выпускает свои первые стихотворные детские книги («Дом, который построил Джек», «Детки в клетке», «Сказка о глупом мышонке»). Является основателем и первым заведующим кафедрой английского языка Кубанского политехнического института (ныне Кубанский государственный технологический университет).

В 1922 году Маршак переезжает в Петроград, вместе с учёным-фольклористом Ольгой Капицей руководил студией детских писателей в Институте дошкольного образования Наркомпроса, организовал (1923) детский журнал «Воробей» (в 1924-1925 годах - «Новый Робинзон»), где в числе прочих печатались такие мастера литературы, как Б. С. Житков, В. В. Бианки, Е. Л. Шварц. На протяжении нескольких лет Маршак также руководил Ленинградской редакцией Детгиза, Ленгосиздата, издательства «Молодая гвардия». Имел отношение к журналу «Чиж». Вёл «Литературный кружок» (при ленинградском Дворце пионеров). В 1934 году на Первом съезде советских писателей С. Я. Маршак сделал доклад о детской литературе и был избран членом правления СП СССР. В 1939-1947 годах он был депутатом Московского городского Совета депутатов трудящихся.

В 1937 году созданное Маршаком детское издательство в Ленинграде было разгромлено, его воспитанники в разное время были репрессированы - в 1941 А. И. Введенский, в 1937 Н. М. Олейников, в 1938 Н. А. Заболоцкий, в 1937 арестовывалась Т. Г. Габбе, в 1942 арестован Хармс. Многие уволены. В 1938 году Маршак переселился в Москву.

Во время советско-финской войны (1939-1940) писал для газеты «На страже Родины».

В годы Великой Отечественной войны писатель активно работал в жанре сатиры, публикуя стихи в «Правде» и создавая плакаты в содружестве с Кукрыниксами. Активно содействовал сбору средств в Фонд обороны.

В 1960 году Маршак публикует автобиографическую повесть «В начале жизни», в 1961 году - «Воспитание словом» (сборник статей и заметок о поэтическом мастерстве).

Практически во всё время своей литературной деятельности (более 50 лет) Маршак продолжает писать и стихотворные фельетоны, и серьёзную, «взрослую» лирику. В 1962 году у него вышел сборник «Избранная лирика»; ему принадлежит также отдельно избранный цикл «Лирические эпиграммы».

Кроме того, Маршак - автор ставших классическими переводов сонетов Вильяма Шекспира, песен и баллад Роберта Бёрнса, стихов Уильяма Блейка, У. Вордсворта, Дж. Китса, Р. Киплинга, Э. Лира, А. А. Милна, Дж. Остин, Ованеса Туманяна, а также произведений украинских, белорусских, литовских, армянских и других поэтов. Переводил также стихи Мао Цзэдуна.

Книги Маршака переведены на многие языки мира. За переводы из Роберта Бёрнса Маршак был удостоен звания почётного гражданина Шотландии.

Маршак несколько раз заступался за Бродского и Солженицына. От первого он требовал «поскорее достать переводов текстов на Ленфильме», за второго заступался перед Твардовским, требуя опубликовать его произведения в журнале «Новый мир». Его последним литературным секретарём был В. В. Познер.

Самуил Яковлевич Маршак скончался 4 июля 1964 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище (участок № 2).

Семья
В 1915 году семью Маршаков постигло несчастье: в Острогожске, опрокинув на себя самовар с кипящей водой, скончалась от ожогов их дочь Натанаэль (родилась в 1914 году в Англии).

Старший сын Иммануэль (1917-1977), советский физик, лауреат Сталинской премии третьей степени (1947) за разработку способа аэрофотосъёмки, а также переводчик (в частности, ему принадлежит русский перевод романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение»).
Внук - Яков Иммануэльевич Маршак (р. 1946), врач-нарколог.
Младший сын Яков (1925-1946) умер от туберкулёза.
Сестра Лия (пс. Елена Ильина) (1901-1964), писательница.
Брат Илья (пс. М. Ильин; 1896-1953), писатель, один из основателей советской научно-популярной литературы.

П о словам Корнея Чуковского, поэзия для Маршака была «страстной увлеченностью, даже одержимостью». Маршак не только писал стихи для детей и взрослых, но и переводил поэтов разных стран, участвовал в создании одного из первых детских театров Советского Союза и первого издательства для детей.

«Сочинять стихи я начал еще до того, как научился писать»

Самуил Маршак родился в 1887 году в Воронеже. Семья несколько раз переезжала, в 1900 году они надолго поселились в Острогожске. Здесь Маршак поступил в гимназию, здесь же начал писать свои первые произведения. «Сочинять стихи я начал еще до того, как научился писать» , - вспоминал поэт. Увлеченный древнеримской и древнегреческой поэзией, Маршак уже в младших классах гимназии перевел поэму Горация «В ком спасение».

Когда отец будущего поэта, Яков Маршак, нашел работу в Петербурге, вся семья переехала в столицу. В Острогожске остались лишь Самуил Маршак и его младший брат: еврейское происхождение могло помешать поступлению в столичную гимназию. Маршак приезжал к родителям на каникулы. Во время одного из приездов он случайно познакомился с Владимиром Стасовым - известным критиком и искусствоведом. Стасов помог будущему поэту перевестись в петербургскую гимназию - одну из немногих, где после реформы образования преподавали древние языки.

В гостях у Стасова Самуил Маршак знакомился с творческой интеллигенцией дореволюционного Петербурга - c композиторами и художниками, писателями и профессорами. В 1904 году критик представил Маршака Федору Шаляпину и Максиму Горькому . Через месяц Горький устроил его в ялтинскую гимназию: со времени переезда в Петербург Самуил Маршак часто болел. Следующий год молодой поэт жил на даче Пешковых под Ялтой. После революции 1905 года семья писателя уехала из Ялты за границу, и Маршак вернулся в Петербург.

Самуил Маршак. 1962 год. Фотография: aif.ru

Самуил Маршак. Фотография: s-marshak.ru

Самуил Маршак с детьми. Фотография: aif.ru

«Детский городок»

В 1911 году Самуил Маршак путешествовал по Турции, Греции, Сирии, Палестине. Поэт поехал в страны Средиземноморья как корреспондент петербургских изданий «Всеобщая газета» и «Синий журнал». Вернувшись из поездки, он написал цикл стихотворений «Палестина».

Шумят открытые харчевни,
Звучат напевы дальних стран,
Идет, качаясь, в город древний
За караваном караван.
Но пусть виденья жизни бренной
Закрыли прошлое, как дым,
Тысячелетья неизменны
Твои холмы, Иерусалим!
И будут склоны и долины
Хранить здесь память старины,
Когда последние руины
Падут, веками сметены.

Самуил Маршак, отрывок из стихотворения «Иерусалим»

В поездке Самуил Маршак познакомился со своей будущей женой Софьей Мильвидской. Вскоре после свадьбы молодые супруги поехали в Англию - учиться в Лондонском университете.

«Пожалуй, больше всего подружила меня с английской поэзией университетская библиотека. В тесных, сплошь заставленных шкафами комнатах, откуда открывался вид на деловитую, кишевшую баржами и пароходами Темзу, я впервые узнал то, что переводил впоследствии, - сонеты Шекспира , стихи Вильяма Блейка, Роберта Бернса, Джона Китса, Роберта Браунинга, Киплинга».

Во время каникул они путешествовали по Англии, поэт изучал английский фольклор и переводил баллады. Он писал: «Переводил я не по заказу, а по любви - так же, как писал собственные лирические стихи» .

Самуил Маршак и Карпис Суренян. Фотография: krisphoto.ru

Писатель Самуил Маршак, художник Петр Кончаловский и актер Соломон Михоэлс. 1940 год. Фотография: aif.ru

Самуил Маршак и Александр Твардовский. Фотография: smolensklib.ru

В 1914 году Самуил Маршак вернулся в Россию. Он публиковал свои переводы в журналах «Северные записки» и «Русская мысль». В военные годы семья часто переезжала с места на место, а после революции Маршаки осели в Екатеринодаре (сегодня - Краснодар): там служил отец поэта.

В 1920 году краснодарские писатели, художники и композиторы, среди которых был и Маршак, организовали один из первых в стране театр для детей. Скоро он превратился в «Детский городок» с садиком, школой, библиотекой и кружками.

«Раздвигается занавес. Мы готовы к тому, что Петрушка потянет детей к себе поближе - к ширме. Самуил Яковлевич - главный «ответственный» за этот момент - чувствует, что минута настала, что вот-вот дети поднимутся и побегут к ширме и этим сорвут ход действия. И тогда он встает и делает, привлекая к себе внимание, озорной жест - дескать, пойдем поближе, но тихо и молча. Петрушка вовлекает ребят в общую игру. Все зрители и актеры сливаются воедино. Хохот стоит могучий, фантазия детей разгорается. Все - всамделишное! Всем понятное!»

Актриса Анна Богданова

«Другая литература»

В 1920-х годах Самуил Маршак с семьей вернулся в Петербург. Вместе с ученым-фольклористом Ольгой Капицей он руководил студией детских писателей в Институте дошкольного образования. Маршак начал писать свои первые поэтические сказки - «Пожар», «Почта», «Сказка о глупом мышонке» - и переводить английский детский фольклор.

Поэт стал фактическим редактором одного из первых советских журналов для детей - «Воробей» (позже он стал называться «Новый Робинзон»). Журнал рассказывал о природе, технических достижениях тех лет и предлагал юным читателям ответы на множество вопросов. В издании выходила постоянная рубрика - «Бродячий фотограф» Бориса Житкова, «Лесная газета» Виталия Бианки, «В Лаборатории «Нового Робинзона» М. Ильина (Ильи Маршака, работавшего под псевдонимом). В одной из первых редакционных статей говорилось: «Волшебной сказкою, феями, эльфами и королями не заинтересуешь современного ребенка. Ему нужна другая литература - литература реалистическая, литература, черпающая свой источник из жизни, зовущая к жизни» . В 30-х годах Самуил Маршак вместе с Максимом Горьким создал первое Издательство детской литературы (Детиздат).

В 1938 году поэт переехал в Москву. В годы Советско-финской и Великой Отечественной войн поэт сотрудничал с газетами: писал эпиграммы и политические памфлеты. За стихотворные подписи к плакатам и карикатурам в 1942 году Самуил Маршак получил первую Сталинскую премию.Обложка книги Самуила Маршака «Умные вещи». Художник Май Митурич. Издательство «Детская литература». 1966 год

В послевоенные годы вышли книги его стихов - «Почта военная», «Быль-небылица», энциклопедия в стихах «От А до Я». В театрах для детей ставили спектакли по произведениям Маршака «Двенадцать месяцев», «Кошкин дом», «Умные вещи».

В 1950-х годах Самуил Маршак путешествовал по Англии, он переводил сонеты Уильяма Шекспира, стихи Редьярда Киплинга, Джорджа Байрона, Перси Биши Шелли, произведения Алана Милна и Джанни Родари. За перевод шотландского поэта Роберта Бернса Самуил Маршак получил звание почетного гражданина Шотландии.

В 1963 году вышла последняя книга Самуила Маршака - «Избранная лирика». Писатель умер в Москве в 1964 году. Он похоронен на Новодевичьем кладбище.